Российский институт стратегических исследований

Официальный визит председателя государственных дел КНДР Ким Чен Ына в Российскую Федерацию (12–17 сентября с. г.) стал первой зарубежной поездкой руководителя Северной Кореи после продолжительной паузы, вызванной закрытием страны из-за пандемии COVID-19. Выбор России в качестве места визита подтвердил традиционно высокую важность для КНДР развития сотрудничества с нашей страной. Не исключено, что новый этап отношений Москвы и Пхеньяна также стал возможным благодаря переменам, происходящим как на международной арене, так и в Северо-Восточной Азии.

Одной из предпосылок организации визита Ким Чен Ына в Россию и его переговоров с Президентом Российской Федерации В. В. Путиным стало ощутимое ухудшение ситуации на Корейском полуострове в условиях активизации трехстороннего военно-политического сотрудничества Соединенных Штатов Америки, Республики Корея и Японии. Помимо этого, вероятность оживления диалога Пхеньяна с Вашингтоном и Сеулом также остается минимальной. В этих обстоятельствах в КНДР рассчитывают на поддержку со стороны своих традиционных партнеров в лице Российской Федерации и Китая. По зарубежным экспертным оценкам, в КНДР желали бы «уравновесить» текущий баланс сил на Корейском полуострове в том числе за счет активизации российско-северокорейского взаимодействия.

Развитие двусторонних отношений между Россией и КНДР будет происходить в принципиально иных глобальных и региональных условиях, нежели до начала СВО. Уже обозначено намерение максимально нивелировать влияние третьих сил на взаимоотношения двух стран. Показательны, например, заявления российского руководства о том, что международные обязательства Российской Федерации в СБ ООН не должны препятствовать развитию двустороннего диалога. Тем самым в ходе визита Ким Чен Ына в нашу страну едва ли не впервые за всю историю политики современной России на Корейском полуострове прямо заявлено о том, что Москва будет самостоятельно определять параметры взаимодействия с КНДР без оглядки на мнения других региональных и глобальных акторов.

Накануне визита лидера КНДР в Россию на страницах зарубежных изданий сообщалось о возможном формировании некоего «военно-политического блока» с участием России, Китая и КНДР. Конечно, существуют прецеденты проведения трехсторонних мероприятий представителей Москвы, Пекина и Пхеньяна (например, встреча заместителей министров иностранных дел трех стран, состоявшаяся в Москве осенью 2018 г.). Однако о формировании полноценной международной структуры с их участием говорить пока преждевременно.

Следует отметить, что КНДР традиционно воздерживается от участия в военно-политических блоках и во многих международных организациях. Эта страна так и не стала в свое время членом Совета экономической взаимопомощи, довольствуясь статусом наблюдателя в ней. Участие Пхеньяна в многосторонних инициативах или мегапроектах других стран также обычно сведено к минимуму, будь то Расширенная Туманганская инициатива или «Пояс и путь».

Также внимание зарубежных (прежде всего американских и южнокорейских) наблюдателей к визиту Ким Чен Ына в Российскую Федерацию было вызвано в первую очередь муссируемыми в США и РК слухами о возобновлении Москвой и Пхеньяном военно-технического сотрудничества. Западные эксперты высказывали опасения, что на российско-северокорейских переговорах на высшем уровне будут якобы достигнуты некие «договоренности» в сфере ВТС. Аргументами в пользу обоснования такой позиции стали публичные заявления представителей российского руководства о принципиальной возможности контактов в данной области между КНДР и Российской Федерацией, а также личные беседы между лидерами двух стран В. В. Путиным и Ким Чен Ыном.

Вместе с тем было бы в корне неверно сводить визит Ким Чен Ына в Российскую Федерацию исключительно к военному и военно-техническому сотрудничеству. У Москвы и Пхеньяна имеется богатый опыт взаимодействия по многим проблемам, от вопросов региональной безопасности и урегулирования ЯПКП до взаимодействия во внешнеэкономической и гуманитарной областях. О готовности двух соседних стран к глубоким многоаспектным связям говорят как многочисленные заявления представителей их руководства, так и, например, расширенный состав переговорщиков с обеих сторон, включая не только высокопоставленных дипломатов и военных, но и глав министерств, ведомств и партийных органов (в случае КНДР), курирующих экономику, образование и культуру.

Мероприятия в рамках визита Ким Чен Ына в Российскую Федерацию показали, что регионы Дальневосточного федерального округа сохранят роль «локомотива» российско-северокорейского сотрудничества. Отчасти это дань традиции – в советский период в сферу ответственности партийно-хозяйственного руководства Приморья входило развитие контактов с КНДР, в том числе с приграничной провинцией Северная Хамгён. Затем Приморский край стал одной из важнейших точек российско-северокорейского взаимодействия: Владивосток сохранил воздушное и железнодорожное сообщение с КНДР (которое, как представляется, уже в скором времени будет восстановлено после ковидной «паузы»), а дальневосточные вузы продолжили принимать северокорейских студентов.

Встречный интерес к дальнейшему углублению партнерства с КНДР демонстрирует и Россия. Помимо традиционной «сверки часов» по проблемам региональной безопасности, федеральные и региональные власти, а также деловые круги нашей страны могут, судя по всему, рассчитывать на наращивание торгово-экономического сотрудничества со своим восточным соседом на взаимовыгодной основе с учетом обоюдных интересов. Определенные практические шаги по наращиванию двустороннего сотрудничества, как представляется, могут быть предприняты в ходе визита министра иностранных дел Российской Федерации С. В. Лаврова в Пхеньян, а также на межправительственной комиссии по торгово-экономическому и научно-техническому сотрудничеству осенью 2023 г.